Театральный фестиваль в Альмагро: La lengua en pedazos
Wednesday, 18 July 2012 20:13![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pepefinofinodelgado Альмагро - маленький провинциальный городок с населением около девяти тысяч человек. От "райцентра" к Альмагро ведет неоправданный автобан длинной 17 км: мы встретили целых четыре машины, пока добирались. В городке, конечно, нет работы. Зато есть три стационарных театра. Еще два разворачивают на время фестиваля в помещениях средневекового госпиталя и средневекового университета. Мы решили отправиться в Corral de las comedias - один из самых старых действующих театров в мире, уникальный, единственный сохранившийся "как есть" театр 17 века.
Построеный в 1628 году, корраль представляет собой патио: просторный дворик старинного здания. На случай непогоды во время реставрации 1955 года была сооружена механическая "крыша", - парусина, натягивающаяся над зрительным залом. Сцена находится в торце дворика, перед ней организованы несколько рядов партера, балконы двух этажей - это ложи. Стойка кассира в холле тоже 17 века: оказалось, за ней еще в те давние времена продавалипопкорн и колу прохладительные напитки для любителей лицедейства. Сооружение деревяное, опирающееся на множественные колонны, которые, вынужден признаться, не выглядят надежными. Балки выкрашены в красно-бурый и темно-зеленый цвета, кое-где проглядывает побелка. Мы усаживаемся на наши места, перешучиваясь, уж не надумают ли актеры вытянуть кого из нас на сцену; динамики хрипло объявляют просьбу выключить мобильные телефоны и не пугать актеров вспышками фотоаппаратов: спектакль вот-вот начнется.
Гаснет свет. В темноте, и той относительной тишине театральных залов, когда покашливания, вздохи, шелест программок и поскрипывание стульев, создают атмосферу предвкушения, со сцены раздается гулкий удар. Затем еще один, и еще. Нарочито медленно зажигают прожекторы, и, за старым, с пятнами краски и штукатурки столом зрители видят женщину в теплом кардегане, сосредоточенно и медленно режущую шикарнейшим ножем Niroflex картошку. Мне бы такой, - с намёком кивает на нож моя спутница. Так начинается спектакль La lengua en pedazos, повествующий о жизни католической святой Терезы, основательницы женского ордена босых кармелиток, жившей в 16 столетии.
Святая Тереза известна в католическом мире не только тем, что осмелилась критиковать устои традиционных открытых женских монастырей, и не только тем, что ей удалось организовать свой собственный орден. Куда более она изветсна тем, что, ей, якобы, являлись многократно Бог и дьявол. Свои беседы с ними она даже изложила в книге. Там же Тереза поведала и фантастическую историю ее исцеления от паралича, коему она была подвержена более двух лет. На момент спектакля нам же все эти тонкости, конечно, не известны.
Спектакль устроен просто: злой Инквизитор является к Терезе в свежевыстроенное здание ордена, с требованием немедленно выбросить всю эту еретическую чушь из головы, и язвительно изобличает ее на протяжении всего действия. Тереза же, сгибаясь, словно побитый Брюс Уиллис, под весом аргументов Инквизитора, под конец собирается с духом, и убеждает Инквизитора в своей правоте. Диалоги поразительно напоминают иногда случающиеся трудные разговоры с моим шефом.
Актеры плачут с легкостью и искренностью шестимесячного младенца, расстроенного тем, что его забрали из рук у мамочки. Они мужественно переносят нестерпимую ла-манчскую июльскую жару, усиленную светом прожекторов. А в страстной сцене молитвы, актриса даже выдерживает, не смахивая, кусючую мошку, нахально усевшуюся на освещенный прожекторами лоб, и по-хозяйски залезшую в волосы, что вызывает волну охов и ахов, прокатившуюся по женской части публики. В кульминационный момент, когда прожектор поднимается по рукам мечещейся в смятении Терезы, в его луче можно увидеть большую желтую бабочку, словно по комманде режиссера взлетающую ввысь, бьющуюся о раскаленные фильтры ламп подсветки, и камнем падающую вниз, словно низвергнутый ангел. Публика в восторге, актеров вызывают на бис несколько раз.
Назад возвращаемся глубокой ночью, и все строим планы на возвращение: в программе фестиваля столько спектаклей, которые хотелось бы увидеть! Удастся ли побывать здесь еще раз не знает никто. Но мы однозначно хотим вернуться.
Построеный в 1628 году, корраль представляет собой патио: просторный дворик старинного здания. На случай непогоды во время реставрации 1955 года была сооружена механическая "крыша", - парусина, натягивающаяся над зрительным залом. Сцена находится в торце дворика, перед ней организованы несколько рядов партера, балконы двух этажей - это ложи. Стойка кассира в холле тоже 17 века: оказалось, за ней еще в те давние времена продавали
Гаснет свет. В темноте, и той относительной тишине театральных залов, когда покашливания, вздохи, шелест программок и поскрипывание стульев, создают атмосферу предвкушения, со сцены раздается гулкий удар. Затем еще один, и еще. Нарочито медленно зажигают прожекторы, и, за старым, с пятнами краски и штукатурки столом зрители видят женщину в теплом кардегане, сосредоточенно и медленно режущую шикарнейшим ножем Niroflex картошку. Мне бы такой, - с намёком кивает на нож моя спутница. Так начинается спектакль La lengua en pedazos, повествующий о жизни католической святой Терезы, основательницы женского ордена босых кармелиток, жившей в 16 столетии.
Святая Тереза известна в католическом мире не только тем, что осмелилась критиковать устои традиционных открытых женских монастырей, и не только тем, что ей удалось организовать свой собственный орден. Куда более она изветсна тем, что, ей, якобы, являлись многократно Бог и дьявол. Свои беседы с ними она даже изложила в книге. Там же Тереза поведала и фантастическую историю ее исцеления от паралича, коему она была подвержена более двух лет. На момент спектакля нам же все эти тонкости, конечно, не известны.
Спектакль устроен просто: злой Инквизитор является к Терезе в свежевыстроенное здание ордена, с требованием немедленно выбросить всю эту еретическую чушь из головы, и язвительно изобличает ее на протяжении всего действия. Тереза же, сгибаясь, словно побитый Брюс Уиллис, под весом аргументов Инквизитора, под конец собирается с духом, и убеждает Инквизитора в своей правоте. Диалоги поразительно напоминают иногда случающиеся трудные разговоры с моим шефом.
Актеры плачут с легкостью и искренностью шестимесячного младенца, расстроенного тем, что его забрали из рук у мамочки. Они мужественно переносят нестерпимую ла-манчскую июльскую жару, усиленную светом прожекторов. А в страстной сцене молитвы, актриса даже выдерживает, не смахивая, кусючую мошку, нахально усевшуюся на освещенный прожекторами лоб, и по-хозяйски залезшую в волосы, что вызывает волну охов и ахов, прокатившуюся по женской части публики. В кульминационный момент, когда прожектор поднимается по рукам мечещейся в смятении Терезы, в его луче можно увидеть большую желтую бабочку, словно по комманде режиссера взлетающую ввысь, бьющуюся о раскаленные фильтры ламп подсветки, и камнем падающую вниз, словно низвергнутый ангел. Публика в восторге, актеров вызывают на бис несколько раз.
Назад возвращаемся глубокой ночью, и все строим планы на возвращение: в программе фестиваля столько спектаклей, которые хотелось бы увидеть! Удастся ли побывать здесь еще раз не знает никто. Но мы однозначно хотим вернуться.
